40 лет назад первый "Alfie (Альфи)" (1966) произвел фурор. Майкл Кейн презентовал на экране свежий для потребительской эры тип безродного мажора, высокомерного циника из социальных низов, возникшего будто в пику вульгарным нуворишам мидл-классовой революции.

Фильм начинался и кончался деловитой трусцой беспородной лохматенции по своим дворняжьим надобностям — столько же независимости и наплевательского лоска таил в себе водитель наемного лимузина Альфи Элкинс, восходящий корнями разом к царственным слугам Джозефа Лоузи и суперзвезде британской словесности Тому Джонсу, незаконнорожденному повесе галантного века (кстати, манеру апеллировать с экрана к зрителю герой Кейна перенял как раз из трехлетней давности экранизации великого романа). Зонт, крахмальная сорочка, отеческая дружба с внеплановыми детьми, ненависть к свисту, громким звукам, лишним поцелуйчикам и признаниям в любви: «Себя я и сам люблю».

Придумывать такое громоздкое и бессмысленное название для фильма, право, не стоило. Если уж так хотелось приукрасить действительность, гораздо проще было бы забыть, что на самом деле "Альфи" - сокращение от "Альфред". Немного фантазии, и в кинотеатрах столицы славно смотрелись бы плакаты с лаконичным словом "Альфонс".

Альфонс, он же бабник, жиголо, шаромыжник, - разные названия для главного хобби и призвания всей жизни нью-йоркского таксиста по имени Альфи. Играет этого малопривлекательного персонажа британский красавчик Джуд Лоу: характер главного героя обязывал искать на эту роль именно красавчика, блондина с неземным шармом, а традиция вынуждала выбирать из английских актеров. Волей-неволей Джуду Лоу приходилось отталкиваться от исполнения этой роли Майклом Кейном, и, надо признать, справляется он с переменным успехом.

Хотя дело происходит в наши дни, герой Лоу хранит верность нарядам в стиле 60-х, а уж розовую рубашку с воротничком навыпуск бережет пуще зеницы ока. К тому же теперь красавчик Альфи очаровывает дам не в лондонском Ист-Сайде, а на Манхэттене, где в свободное от обольщения время подрабатывает водителем лимузина, оставаясь при этом англичанином. Самое главное - Альфи по-прежнему виртуозно пользуется фирменным британским коктейлем из циничного эгоизма и убийственной самоиронии, а всеми сомнениями, откровениями и правилами съема без стеснения делится с публикой, отпуская ремарки прямо в глаза зрителям.

Честность - лучшая политика; Майклу Кейну такой оригинальный кинематографический ход в свое время принес номинации на Оскар, Золотой Глобус и премию BAFTA. "Альфи" в нынешней версии всевозможные киноакадемики отметили только за песню, сочиненную Миком Джаггером, что несколько обидно для фильма с подобной родословной и с Джудом Лоу и Сьюзан Сэрандон в списке актеров.

Вряд ли кинокритиков так уж рассердили сюжетные изменения (хотя и значительные). Несмотря на все перестановки, мораль фильма осталась прежней: герой Джуда Лоу продемонстрирует нам череду побед и безграничность своего хитроумия, чтобы потом оказаться на грани потери работы, репутации, потенции и рассудка. Обольщая все, что движется и носит юбку - от случайных клиенток и посетительниц ночных клубов до невесты лучшего друга, - он запасливо хранит связь с матерью-одиночкой (уж она-то всегда будет рада видеть блудного Альфи), но при этом радуется как ребенок, найдя богатую покровительницу. Тем сильнее будет удар, когда окажется, что и его могут отвергнуть - не из брезгливости, а из такого же холодного расчета. Вдоволь посмеявшись над незадачливым ловеласом, публика уйдет из зала в задумчивости, но виной тому все же хороший сценарий, а не выдающаяся актерская игра.

Как бы талантливо Лоу ни хлопотал душой и телом, его Альфи - всего лишь легкомысленный баловень судьбы, тогда как за персонажем Кейна угадывалась харизма напористого простолюдина-кокни, который выбился в люди и теперь "берет свое". Поэтому когда в фильме звучит приговор: "Зато он моложе", - эта фраза куда больнее бьет по самому Лоу, актеру с ангельской внешностью, безнадежно застрявшему в амплуа красавчика.