Легенда экрана размышляет о своей выдающейся карьере
Хэйзел Эллис

Майкл Кейн в фильме "Get Carter (Убрать Картера)" (1971)

Майкл Кейн - живая легенда. Несмотря ни на что - отсутствие профессионального образования и сильных настроений классового предубеждения в Британии - непокорный кокни поднялся из трущоб Южного Лондона, чтобы стать одним их наиболее уважаемых актеров и воплотить на экране одни из самых незабываемых образов в истории кино.

Вырвавшись из безвестности к славе номинацией на премию Оскар в 1966 году за роль в фильме "Alfie (Альфи)", Майкл Кейн оживлял экран своим присутствием в таких классических картинах 60-х и 70-х, как "The Ipcress File (Ипкресс файл)" (1965), "Get Carter (Убрать Картера)" (1971), "Sleuth (Сыщик)" (1972) (вторая номинация на премию Оскар) и "The Man Who Would Be King (Человек, который хотел быть королем)" (1975).

В 80-ых он продолжал сниматься, создавая впечатляющие образы в таких картинах как "Dressed to Kill (Одет для убийства)" (1980), "Educating Rita (Воспитание Риты)" (19843) (третья номинация на премию Оскар), "Dirty Rotten Scoundrels (Отпетые мошенники)" (1988) и, наконец, "Hannah and Her Sisters (Ханна и ее сестры)" (1987) Вуди Аллена, принесшей ему долгожданного Оскара за роль второго плана.

Сейчас, когда ему 66, его карьера, продолжающаяся почти 40 лет, находится на удивительном подъеме после небольшой роли в несправедливо обойденной вниманием критиков картине "Blood and Wine (Кровь и вино)" (1996) и прошлогоднем фаворите "Little Voice (Голосок)" (1998). Не играя больше главного героя, "которому достается девушка", Майкл Кейн теперь абсолютно счастлив быть просто актером, получающим хорошие роли.

В его последнем фильме, снятом по роману Джона Ирвинга, "The Cider House Rules (Правила виноделов)" (1999), он сумел изобразить доктора Уилбера Ларча, делающего незаконные аборты и увлекающегося парами эфира, забавным и вызывающим симпатию персонажем. Об этой очень утонченной и, одновременно, необыкновенно мощной работе, уже говорят, как о достойной Оскара за лучшую роль.

Очки в темной оправе, бывшие его отличительной чертой в начале карьеры, теперь в прошлом, но взгляд знаменитых голубых глаз Майкла Кейна все еще сверкает с озорством, когда он своим низким звучным голосом с нотками сленга кокни непринужденно отвечает на вопросы о своей более чем продолжительной карьере.

Майкл Кейн в роли сержанта Гарри Палмера

Хэйзел Эллис: Вы один из тех редких кинозвезд, которых также можно назвать и актером кино.

Майкл Кейн: Как-то давно меня спросили, "В чем различие между кинозвездой и актером кино?" Суть моей теории в том, что когда кинозвезда получает сценарий, она говорит своему окружению: "Как можно изменить этот сценарий, чтобы он соответствовал мне?" Актер кино, получив сценарий, спрашивает себя: "Как я могу изменить себя, чтобы соответствовать сценарию?" И многие из молодых американских актеров - Брэд Питт, Джонни Дэпп - пытаются рисковать.

Помню, когда я был немного моложе, я играл гея в картине "Deathtrap (Смертельная ловушка)" (1982), мы говорили с кем-то о кинозвезде, человеке традиционных взглядов, рискующем ради этой роли своей популярностью среди женской аудитори... и, в общем, я всегда осознавал, что я был актером, действительно. И мой интервьюер сказал мне тогда, что ни один американский актер не сделает это из-за опасения потерять своих преданных поклонников. Я знаю, что он имел в виду. Но теперь американские актеры это делают.

ХЭ: Как Брэд в "Fight Club (Бойцовский клуб)" и Мэтт Дэймон, играющий убийцу с нетрадиционными наклонностями в "The Talented Mr. Ripley (Талантливый мистер Рипли)".

МК: Ну да. Мою душу греет мысль, что это я проложил дорожку всем этим парням своим "Одетым для убийства" [смеется].

ХЭ: У Вас удивительная карьера. Я увидела Вас первый раз в "Alfie (Альфи)" в 1966.

МК: Да, мой первый фильм назывался "Zulu (Зулусы)" (1964), и это была картина отнюдь не для "женских глаз", в полном смысле этого слова. Это - кино для настоящих парней. Тогда же я снялся в "The Wrong Box (Ящик Пандоры)" (1966) - запутанной английской комедии. Затем я снялся в "The Ipcress File (Ипкресс файл)" (1965), который попал в американский прокат. Компания Universal, купившая права на его прокат, заработала на нем много денег. "Альфи" снимался на студии Парамаунт. Они выпустили его в широкий прокат, в том числе и в Америке, а "Ипкресс" был выпущен там немного позднее, так что успех он имел в основном из-за "Альфи".

Если вы молодой актер, то очень важно попасть в удачные проекты. У вас могут быть неудачи позже, у меня они тоже были, но первые два или три фильма ни в коем случае не должны быть провальными. Если вы молодой актер, еще только раскрывающий свой талант, и ваши три фильма имели успех, считайте - дело сделано. Мне очень повезло, что я получил роль в "Альфи", но я даже и подумать не мог, что фильм попадет в Америку. Мы думали, что его прокат будет ограничен пределами Англии. Мы тогда и представить не могли, что каждый обольститель в мире ждал подобного фильма, как руководство к действию.

ХЭ: Я была поклонницей Битлз, и пошла на фильм, потому что там снималась подруга Пола Маккартни Джейн Ашер.

МК: Джейн Ашер, конечно. Пол все время приезжал на съемки. На дворе были либеральные 60-е, но даже тогда... у меня была совместная сцена с Джейн, в которой на ней была одета одна из моих рубашек. Никакой обнаженки, конечно, и быть не могло, но зрителю как бы давали понять, что под рубашкой ничего нет. Пол видел съемки этой сцены и потом, когда я возвратился в свою раздевалку, застал наших костюмеров за тем, что они отрезали подол от моей запасной рубашки, чтобы пришить его к рубашке, в которой должна появляться перед камерой Джейн. И все потому, что Пол, несмотря на вседозволенность 60-х, был в ярости оттого, что его девушка ходит перед всеми этими парнями из съемочной группы с голыми ногами. Вы знаете, едва ли можно сказать что-то плохое о Джейн, она самая славная девушка в мире!

Майкл Кейн в фильме "The Wrong Box (Ящик Пандоры)" (1966)

ХЭ: Как Вы начали играть?

МК: Я стал актером, когда мне было 14, потому что мне хотелось поцеловать девочку по имени Эми Худ. Большинство актеров стало таковыми, чтобы общаться с привлекательными людьми, чаще - противоположного пола. Меня привлекали девочки. Я был в молодежной баскетбольной команде, потому что я всегда был очень высоким для своего возраста. Эми занималась в театральном кружке.

Всем парням казалось, что это занятие только для девчонок и никому из нас не хотелось к ним присоединяться. Но там были самые симпатичные девчонки. Им всем казалось, что они непременно станут актрисами и кинозвездами.

Я прятался за дверью, наблюдая за Эми через круглое окошко. Я не знал, что это была вращающаяся дверь. И когда я облокотился на нее, она повернулась, и я ввалился в комнату. Женщина, которая вела занятия, сказала: "О, отлично, мальчики нам нужны!". Я был настолько взволнован, что даже не смог объяснить, что только смотрел, а вообще-то играю в баскетбольной команде. Но затем я увидел Эми и подумал: "если мы будем изображать какую-нибудь романтическую историю, то, возможно, у меня появится шанс ее поцеловать". Я был маленьким негодяем. [смеется]

ХЭ: Так удалось Вам ее поцеловать?

МК: Да, да. Удалось. Но вот что случилось потом - много лет спустя я рассказал эту историю на одном тв-шоу, забыв, что, возможно, я это уже когда-то рассказывал. Я закончил рассказ, а ведущий тв-шоу сказал: "Леди и джентльмены, Эми Худ здесь". В студию вышла довольно упитанная леди приблизительно лет 50-ти. Признаться, я сильно смутился.

ХЭ: Что Вы делали после школы?

МК: Я был актером-любителем, служил два года в армии, а когда вернулся, присоединился к одной театральной труппе в качестве помощник менеджера сцены. У меня никогда не было актерского образования. Трудно объяснить, почему я не учился драматическому искусству и даже не брал уроки. Когда я начинал, мы даже не знали о подобных вещах.

Я бросил школу, когда мне было 16, и для того времени у меня было довольно неплохое образование. Другие дети бросали школу в 14, чтобы работать и зарабатывать деньги. Меня тоже ожидала такая участь. Мой отец не допустил бы, чтобы я болтался в школе до самого конца, но для своего возраста я был хорошо образован по теперешним стандартам. В мое время стандарты были немного выше. Но я стал актером, довольствовался маленькими ролями, я был высоким и довольно красивым по мнению окружающих меня людей, я был здоровенным парнем в театральной труппе с семью геями и семью нимфоманками. Настоящий рай для бывшего солдата!

Теперешние геи - все сплошь мускулистые ребята. Сорок лет назад в Англии геи были очень женоподобны, и именно поэтому я достиг некоторых успехов. Я мог играть здоровенного грубого полицейского, который мог сцепиться с грабителем. Я ведь только что вернулся из армии и был похож на сильно загоревшего Арнольда Шварценеггера. Все парни в труппе были без ума от меня, но, к счастью, я этого не знал. Я вообще ничего не знал о гомосексуализме. У меня был друг, который был геем, но я не зал, что это значит. По мне он был просто забавным, и все. Я никогда не думал об этом. Он был просто немного женственным. Тогда это не означало того, что означает теперь.

Но когда я стал актером, мой отец подумал, что я тоже гей. Это было синонимом слову "актер". Под словом "актер" в Англии подразумевали "гей". Любой человек искусства в глазах не слишком искушенной публики из рабочего класса был гомосексуалистом. Я очень рано женился, мне было тогда 22, и сразу же у меня родился ребенок - вероятно, я сделал это затем, чтобы доказать моему отцу, что я не гей. Моей дочери сейчас 43.

Майкл Кейн в фильме "Little Voice (Голосок)" (1998)

ХЭ: Как Вы начали сниматься в фильмах?

МК: Фильмы были за пределами наших мечтаний. То, что случилось со мной, было классовым явлением. В то время в Англии снимали фильмы о высшем сословии или среднем классе. У рабочего класса не было ни своего театра, ни своего искусства.

Но появились драматурги, пишущие так называемый "бытовые пьесы" о неприглядной стороне жизни, и я оказался у дел. Все актеры, выходцы из рабочего класса - Альберт Финни, Питер О'Тул, Теренс Стемп, тоже оказались востребованными. Затем о людях из рабочего класса стали снимать фильмы.

Мы часто обращались к американскому кинематографу, чтобы наблюдать на экране тот образ, который нам предстояло воплотить. Британское кино было полностью буржуазным. В нем все говорили примерно так: "Мне нравятся овечки". "Мне овечки нравятся тоже". С этим чертовым произношением из RADA (Королевской Академии драматического искусства). В Академии учили говорить особым образом, и поколение актеров, говоривших так, как будто у них рот набит сливами, на нас закончилось.

ХЭ: Вы, кажется, всегда работаете.

МК: Я устроил себе небольшой перерыв, когда почувствовал, что сыт по горло одной лишь только работой. Я взял отпуск на несколько лет, чтобы написать автобиографию, и я так люблю бездельничать, что еще целый год отдыхал. Когда я собрался вернуться к работе, казалось, все про меня забыли. Я внезапно понял, что я достиг того возраста, в котором уже не сыграешь главного героя, которому "достается девушка". Так что я мог надеяться получить серьезную роль, мне оставалось только ждать. Я получил роль в "Blood and Wine (Кровь и вино)" (1996), затем в "Little Voice (Голосок)" (1998) и "The Cider House Rules (Правила виноделов)" (1999), потом я подождал еще 18 месяцев и снялся в "Quills (Перо маркиза де Сада)" (2000) с Джеффри Рашем и Кейт Уинслет - истории о Маркизе де Саде, заключенном в сумасшедший дом - это потрясающая роль.

ХЭ: Вы играете Маркиза?

МК: Маркиза играет Джеффри, а я играю человека, посланного Наполеоном, чтобы уничтожить его и заставить перестать писать. Для выполнения своей миссии он подвергает Маркиза пыткам и, в конечном итоге, убивает его. Лишенный возможности самостоятельно записывать свои сочинения, Маркиз начал рассказывать их в надежде, что найдется кто-то, кто смог бы это записать, так что им пришлось вырвать у него язык.

ХЭ: Веселенькое, однако, кинцо!

МК: Да, Вам понравится! Я могу рассказать Вам кое-что? Там много забавных моментов. Начало очень вызывающее. Весьма напыщенный персонаж, министр, читает Наполеону одно из последних произведений Маркиза де Сада, причем довольно-таки нравоучительным тоном. Это так забавно. И Джеффри в роли Маркиза тоже очень забавен. Непременно посмотрите это.

Майкл Кейн и Хоакин Феникс на премьере фильма "Quills (Перо Маркиза де Сада)", 03-11-2000 Фото: (c) corbis.com

ХЭ: Когда же мы это увидим?

МК: Он должен выйти в следующем году. Мы только что, буквально четыре недели назад, закончили съемки. Мы снимали в Англии, которая оказалась единственным местом, где удалось найти строения, похожие на те, что были во Франции в 18-м столетии.

ХЭ: Кого играет Кейт?

МК: Кейт играет прачку, которая помогала Маркизу переправлять на волю его рукописи. Маркиз всегда говорил, что он может делать с ней все, что ему заблагорассудится, а зная его натуру - поверьте, это немало. Ее тоже убили, и когда осмотрели ее тело, оказалось, что Маркиз все время лгал.

ХЭ: А кто еще?

МК: Хоакин Феникс. Он играет священника, отвечающего за порядок в лечебнице, где Маркиз делает то, что ему нравится, пока не приезжаю я и не кладу конец всему этом.

ХЭ: Кто режиссер?

МК: Филип Кауфман. Он снял "The Right Stuff", "Henry and June (Генри и Джун)", "Invasion of the Body Snatchers" и "The Unbearable Lightness of Being (Невыносимая легкость бытия)". По странному совпадению, Лина Олин, игравшая в "Невыносимой легкости" Сабину, замужем за Лассе Холлстромом, который снял "Правила виноделов".

ХЭ: Давайте поговорим о Вашей роли в "The Cider House Rules (Правила виноделов)". Доктор Ларч, вероятно, был не очень приятным персонажем.

МК: О, это слишком жестоко. Я знал, во что ввязываюсь. Наркоман, делающий подпольные аборты, но он вызывает симпатию. Это осознаешь, когда начинаешь размышлять о том, почему он это делает. Он делает аборты только лишь потому, что не имеет выбора. Очень важная реплика, которую произносит в фильме мой герой, многое объясняет: "Здесь, в Сэнт-Клауде, у меня была возможность либо стать Богом, либо предоставить все решения случаю. Сознательный человек не должен упускать моменты, когда в его руках божественная власть, их будет не много. Вмешиваюсь ли я, когда беспомощная женщина говорит мне, что аборт немыслим, и что она должна принести в мир еще одного сироту? Нет, я не вмешиваюсь и даже не призываю к этому. Я просто даю им то, что они хотят".

ХЭ: Интересно, как люди будут реагировать на фильм, в котором открыто поднимается такая тема.

МК: Если бы это оказалось современно, это было бы отлично. Джон [Ирвинг] написал о нескольких вещах. В первую очередь, о сострадании, испытываемом Ларчем и Гомером (Тоби Магуайр) к женщинам и детям. Во вторых - это сами "правила виноделов". Герой Делроя Линдо, когда он наконец-то услышал эти правила целиком, в доме, где живут сезонные рабочие, говорит: "Кто бы ни писал эти правила, он никогда не жил здесь".

Я сам, выросший в низших слоях английского общества, среди их правил, условностей и запретов, стал мятежником и бунтарем, ничего не принимающим слепо на веру. Я все подвергал сомнению. Когда я прочел это фразу, я подумал: "Я жил такой же жизнью", или у меня могла бы быть такая жизнь. Люди, которых я не знал, и которые не знали меня, не хотели знать, составляли правила для меня. Именно поэтому я снялся в этом фильме.

Майкл Кейн, Лассе Холлстром и Тоби Магуайр на кинофестивале в Дувиле, Франция (07-09-1999). Фото: (c) corbis.com

ХЭ: Ваш акцент - это неотъемлемая часть Вашего персонажа. Каково Вам было играть американца?

МК: Прежде, чем меня утвердили на роль, мне порекомендовали специалиста по американскому произношению, с которым я работал над акцентом. Я сразу ему сказал: "Будьте со мной откровенны. Я не хочу выставить себя на посмешище. Будем работать в течение двух недель и если по истечение этого срока Вы посчитаете, что я не смогу это сделать, то так мне и скажите." Через две недели он заверил меня, что все отлично.

Можно смотреть на акцент по-разному. Я много раз видел, как другие изображали американский акцент, и мне не хотелось быть еще одним английским актером, который говорит с американским акцентом, сделать это так, чтобы люди потом сказали: "Этот Майкл Кейн, он великолепен, его американский акцент - это фантастика".

Я хотел говорить с американским акцентом так, чтобы казалось, что я не прилагаю никаких усилий. Когда так говорит американец, он ведь не прилагает усилий. И они ведь не допускают ошибок. Это было самой трудной задачей, которую нужно было разрешить до того, как я взялся за эту не менее трудную роль.

Изображая акцент, я должен был забыть о нем. Перед началом съемок я сказал звукоинженеру: "Если Вы услышите малейшую ошибку, я не хочу узнать об этом в конце фильма, 'Помните, когда Вы сказали то или это, я услышал лондонский говор, я услышал голос старой доброй Англии '". Мы не планировали делать впоследствии никаких исправлений. В одном из диалогов я должен был сказать "гинекологический и акушерский" в середине сцены, длительность которой была около двух с половиной минут, и я сумел выговорить это четыре раза.

Так что к американскому акценту надо относиться спокойнее. И тогда все внимание переключается на актерскую игру. Питеру Селлерсу и Тони Хопкинсу замечательно удавался американский акцент. Большому количеству актеров приходится это делать. И если они прилагают к этому хоть малейшее усилие, то это напрочь убивает игру. А если нет игры, то и акцент уже не имеет никакого значения. Это абсолютно точно.

ХЭ: А теперь бы Вы смогли это повторить?

МК: Нет, но два бокала красного вина, и, пожалуй, я смог бы сделать это для Вас.

ХЭ: Я не хочу использовать словосочетание "всплеск карьеры", но у Вас сейчас действительно замечательный период в работе.

Майкл Кейн и его Оскар, 25-03-2000, Лос-Анджелес Фото: (c) corbis.com

МК: Это неизбежные изменения. Поскольку вы становитесь старше, вы больше не главный герой, не победитель, получающие все. Хотя, на самом деле, в "Quills (Перо маркиза де Сада)" (2000) я женюсь на 17-ти летней девушке, но это скорее вызывает отвращение. Когда не нужно больше играть героев, начинаешь играть просто хорошие роли. Я изменился и ждал тех ролей, которые меня заинтересуют, и теперь, постучав по дереву, могу сказать - они у меня есть. В январе я начну сниматься в "Shiner (Билли-Фингал)", английской картине из жизни гангстеров, но это - нечто большее, чем просто фильм о бандитах. Это вольная интерпретация пьесы "Король Лир" Шекспира о распаде и уничтожении личности. Все будет построено на актерской игре, а не на выстрелах. Режиссером будет Джон Ирвин.

ХЭ: Последний вопрос. Теренс Стамп, который когда-то давно был Вашим соседом по квартире, тоже получает в последнее время хорошие роли. Вы все еще поддерживаете с ним дружеские отношения?

МК: Не совсем. Наши дорожки разошлись. Я отправился в сторону дискотек, сигар, девушек, денег, Голливуда, вина и виски. Тэрри отправился в Индию, живя на воде и рисе, ведя духовный и здоровый образ жизни. Он всегда ждал великую роль, абсолютно не интересуясь деньгами. Но жизнь снова свела нас, потому что теперь у меня аллергия на пшеницу, вызвавшая артрит, а Тэрри выпускает линию продуктов для диетического питания под названием The Stamp Collection, не содержащую глютен - как раз для тех, у кого аллергия на злаки.

Я полностью отказался от алкоголя, разве что могу себе позволить немного красного вина, от всего, что содержит дрожжи, от сахара и лактозы. К счастью, со временем я полюбил соевое молоко. Оно потрясающее. На вкус оно как сливки. И я бросил курить - это было очень трудно. Мне нравится курить сигары, я делаю это уже более 40 лет, и моя жена была уверена, что я никогда не брошу курить. Теперь, когда я уже пять месяцев не курю, она смотрит на меня с удивлением. Это, кстати, очень благотворно влияет на кожу. Все говорят мне, что я выгляжу моложе. Все спрашивают, что я делал, какие препараты принимал. Это просто оттого, что я бросил курить.

Read in English »»